Есть семьи, как «Иваны, родства не помнящие». Бывают, к счастью, и другие, где знают свою родословную «до десятого колена». Где чтут память предков и передают ее из поколения в поколение потомкам. Такова семья Наталии Николаевны Иноземцевой, уходящая корнями в далекий 1812 год. Именно тогда один из солдат наполеоновской армии решил по окончании войны остаться в заснеженной России, дав начало большой семье Широковых – Астаховых – Иноземцевых.
Каждый представитель этой семьи мог бы поведать нам свою историю жизни, полную трагических страниц. Как воспоминания Раисы Николаевны Иноземцевой, занесенные в книгу «По волнам моей памяти». Вот такой увидела войну четырехлётняя девочка, будущий сотрудник Центральной библиотеки им. Л.Н.Толстого, методист Централизованной библиотечной системы №1:
«… мне нет 4-х лет. Бледное как полотно лицо моей мамы, ровный пробор среди гладких и чёрных волос, и моя растерянность и непонимание. Приходит папа, достаёт из кармана шуршащий пакетик с разноцветным горошком леденцовых конфет. И смутно слышу слово «война», не понимая его смысла.
Весёлая (как говорила мама), я выбегаю на Фрунзенскую набережную Москвы-реки.
Вокруг очень мало людей, во дворе не вижу моих старших сестёр (я была самая маленькая). Ничего не понимая, сажусь на скамейку около подъезда (обычно занятую соседями). Помню какое-то странное чувство. Мне становится страшно.
Спустя несколько дней вижу папу в военной форме и слёзы на лице мамы. Я тоже заплакала.
Прошло еще немного времени, и мама повела меня к старой кольцевой железной дороге в районе Лужников – посмотреть на поезд, в котором папа ехал в Наро-Фоминск. На насыпи было много людей в военной форме. Мы с мамой побежали к вагону, в котором ехал папа, но саму сцену
встречи я не помню.
Хорошо запомнила зиму 1941 года. Было очень холодно, и мама отогревала мне замёрзшие руки и ноги над маленькой электроплиткой.
Мы жили на 2-ом этаже в 3-комнатной квартире. Кроме нас, там жили ещё 2 семьи. Вечерами все собирались на кухне. Особенно было хорошо и весело, когда топилась печь. Меня, как самую маленькую, ставили на табурет, и я читала стихи. Затем совместный ужин: чёрный хлеб, намазанный маргарином, винегрет и варёный картофель.
В 1942 году мы с мамой ездили в город Богородицк под Тулой за мукой. Возвращаясь, попали под бомбёжку. Громкий голос солдата: «Ложись в кювет!» звучит в ушах до сих пор…
Запечатлелось в памяти: около нашего дома на Фрунзенской набережной остановился грузовик. В нём сидели немцы – военнопленные. Запомнились мне их жалкие глаза, которые говорили: «Мы не виноваты, нас заставили быть на этой войне».
И самое страшное воспоминание: солнечный яркий день, на стуле сидит моя мама бледнее полотна, в руках небольшой листок с ужасным словом «похоронка».
… Раиса Николаевна Иноземцева умерла в 2016 года в возрасте 79 лет. Но верная традициям семьи, она передала свои воспоминания детям и внукам.
Эстафету семейной истории принял ее внук – Иноземцев Владимир Сергеевич. Его рассказ – о прадеде, Николае Фроловиче Астахове, отце Раисы Николаевны. Это на него пришла та самая «похоронка», которую держала в руках побледневшая от ужаса мама. Тогда померк солнечный яркий день за окном, став навсегда одним из самых черных в истории семьи.
«Мой прадедушка, Астахов Николай Фролович, – рассказывает его правнук,
– был призван на фронт 24 июня 1941 года, на второй день после начала Великой Отечественной войны. Он воевал в танковых войсках в Белоруссии, под Витебском. Горел в танке. Выписался из госпиталя, не долечив обожжённую спину, и продолжал воевать уже в звании младшего лейтенанта. 15 декабря 1943 года прадед погиб в жестоких сражениях за освобождение Белоруссии в деревне Крицки, Московского района, Витебской области, где и был похоронен. Астахов Николай Фролович награждён орденом Красной звезды. Занесён в книгу памяти погибших москвичей».
«Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой». Герои Великой Отечественной до конца исполнили свой долг – защитили страну от фашистской нечисти. Наш долг – сохранить память об их подвиге в наших сердцах и передать ее грядущим поколениям.
Лидия Фанат
Фото: из архива семьи Иноземцевых
