«Самое трудное на войне – выжить»

Обычно ветераны говорят: «Я прошёл всю войну». Алек­сей Васильевич Первов из Касимова встретил меня сло­вами, что это не про него. Но ведь в его военном биле­те стоят сроки службы - с 1941 по 1947 год он побывал почти на каждом фронте Великой Отечественной. Вете­ран с улыбкой поясняет: «Я всю войну проехал».
 
СО ВТОРОЙ ПОПЫТКИ
Роковое лето 41-го для парня из Каси­мова ознаменовалось не только всена­родной, но и личной бедой: заболела ти­фом мать. Она лежала в больнице, когда сына призвали на фронт. Ни узелка в до­рогу, ни проводов - Алексей Первов по­шёл к пароходу, который увозил буду­щих солдат, вдвоём с братом. Но попасть на войну удалось не сразу.
 
В первый день нас по ка­кой-то причине так и не смог­ли увезти, - вспоминает он. -
Пришлось возвращаться домой. Все вокруг надо мной посмеивались: эх ты, мол, даже в армию тебя не бе­рут! Но на второй день брат не смог меня проводить ещё раз, пришлось идти одному.
Новобранец особенно ощутил соб­ственное одиночество в автобусе, ко­торый вёз будущих солдат к очеред­ному пункту назначения. Все вокруг него разворачивали свёртки с едой, собранной матерями и жёнами, а он старался не обращать внимания на вкусные запахи, уверяя окружающих, что не голоден.
 
Первым местом службы касимовца стал Кировоград.
Я познакомился с одним лей­тенантом, который, как я убеждён, в конечном счете, и спас мне жизнь, - рассказывает он. - Нас сначала от­правляли на фронт, а он вызвал ме­ня из строя и определил в роту свя­зи, где я и оставался до конца вой­ны. А нас, связистов, которые охра­няли радиостанцию, очень берегли, близко к линии фронта не подпуска­ли и держали в укрытии, потому что фашисты в первую очередь следили именно за нами: мы же и важнейшие сообщения передавали, и обеспечи­вали связь со штабом.
Там же, под Кировоградом, и состоял­ся первый и последний пеший переход Алексея Первова. Их роту сначала от­правили в окопы охранять аэродром, где солдаты весь день просидели под дож­дём, а потом стали отступать в село за 20 километров.
 
Украина - это ведь чернозём, грязь страшная, - рассказывает Алексей Ва­сильевич. - Идти было тяжело, я поте­рял штык от винтовки, что по тем време­нам считалось серьёзным преступлени­ем. И пришлось искать его в грязи, под дождём. В общем, я отстал и потом шёл один километр за километром. Вокруг - ничего, одно только месиво под сапога­ми. Еле ноги несли. Добрёл до какого-то сарая, обрадовался - а он оказался уже полным народу, и прилечь некуда. При­шлось дальше идти. Наконец, нашёл те­легу с сеном, завернулся в него и лёг. До сих пор удивляюсь, как дошёл. Больше пешком ходить мне не довелось. На сле­дующий день попал под страшную бомбёжку, когда в первый раз на моих глазах снарядом убило человека. Вот это пере­жить, конечно, было очень страшно.
 
БРАТЬЯ ТАК И НЕ ВСТРЕТИЛИСЬ...
Тот случай стал первым в череде тех, когда Алексею Первову удалось выжить буквально чудом. Как-то их рота сделала незапланированный привал: фургончи­ки свернули с дороги, остановились в лесу, чтобы солдаты могли умыться и при­вести себя в порядок, В это время про­летел бомбардировщик. Когда связисты снова выехали на дорогу, она уже была полна искорёженных автомобилей, по­битых снарядами...
Переправа через Дон - ещё одно зве­но в цепи счастливых случайностей в во­енной биографии Алексея Васильевича.

Мы приехали на одну переправу - оказалось, её недавно разбомбили, - вспоминает он. - Нас отправили на дру­гую - на родину Шолохова, в станицу Вёшенскую. Там мы благополучно перебрались через Дон. Но только чуть-чуть отъехали от переправы - налетели не­мецкие самолёты и разбомбили её.

Алексей Васильевич и сам поражается количеству таких удач. Вспоминает бом­бёжку в литовском селе, где их рота рас­положилась в развалинах домов. Стои­ло связистам уехать в другой хутор - на место, где был их привал, пришлось пря­мое попадание бомбы.

На войне всё тяжело, - говорит ве­теран. - И самое трудное - выжить. Ду­маю, решающую роль играет удача. Но тут уже у каждого своя судьба...

Но военный рок не пощадил старшего брата моего собеседника. Василий Пер­вов служил в пехоте. Однажды Алексей Васильевич получил от него письмо, из которого стало известно, что он сейчас находится в соседней деревне. Млад­ший брат в ответ пригласил его к себе: война перевалила за середину, братья давно не виделись. Встреча уже дол­жна была состояться, но тут пришло извещение о гибели Василия Перво­ва под бомбёжкой...
 
СТАЛИНГРАД: ДО И ПОСЛЕ 
Новый 1943 год 184-я отдельная рота связи, где служил Алексей Пер­вов, встречала непосредственно под Сталинградом. Легендарное сраже­ние, окончание которого будет отмечаться 2 февраля уже в 72-й раз, всё прошло на глазах касимовца. Жили солдаты в посёлке Бекетовка. Не го­лодали, но всё время хотели, есть: хлеба и половника сваренной на воде перловки молодым мужчинам, конеч­но, не хватало. Местные жители по­мочь ничем не могли. По соседству с ними находилась лишь мазанка мест­ной жительницы с двумя маленькими детьми, у которой чаще всего самой не было ни еды, ни даже дров, чтобы затопить печку.
Однажды связистам сообщили, что на ближайший аэродром прилетают знаменитые «сталинские соколы». То­гда все вышли полюбоваться, как они исполняли сложные фигуры в возду­хе. Однако радоваться за своих лёт­чиков пришлось недолго. Рядом находи­лась железная дорога, на которой стояли три цистерны с горючим. И в тот момент налетевшие «мессершмиты» сожгли их. Тот пожар под безоблачным небом на­всегда остался в памяти касимовца. Увы, он был не первым и не последним.

Я видел Сталинград до и после бом­бёжки, - рассказывает Алексей Василь­евич. - Такой это был красивый, благо­устроенный город! А потом... Разруха - очень страшное зрелище. Уничтоженный город, двухэтажные дома разбиты попо­лам, из проломов кровати висят...

В Сталинграде Алексей Первов начал осваивать новую специальность - воен­ного шофёра. Доучивался, правда, в ле­сах Тверской области. А о победе узнал в Литве.
Мы слушали новости и с вечера узна­ли, что планируется большое наступле­ние, а вскоре сообщили о капитуляции Германии, - вспоминает он. - Всей ро­той собрались в клубе, где по этому по­воду был большой праздник. Потом вы­шли на улицу смотреть на фейерверк.

С победой служба для Алексея Василь­евича не закончилась. Не позволив даже съездить в Касимов и повидаться с ма­терью, его оставили в Прибалтике. И два года после войны Алексей Первов слу­жил в местах, где всё ещё стреляли «лес­ные братья» и бандеровцы, которые лю­то ненавидели советских солдат. Но это уже совсем другая история...