24 июня 2015

Старик гостил у старика...

Наш земляк Яков Петрович Полонский прожил долгую жизнь и на протяжении многих лет поддерживал дружеские отношения с Афанасием Афанасьевичем Фетом

Александр Потапов |
Старик гостил у старика...

Яков Полонский и Афанасий Фет в Воробьевке, 1890 год


Наш земляк Яков Петрович Полонский прожил долгую жизнь и на протяжении многих лет поддерживал дружеские отношения с Афанасием Афанасьевичем Фетом. Поэты познакомились ещё в годы учёбы в Московском университете, а в конце жизни после длительной размолвки снова сблизились.

 

ДОЛГОЖДАННОЕ ПРИМИРЕНИЕ

 

В декабре 1887 года Афана­сий Фет (уже помещик, дворя­нин Шеншин) приехал из сво­его имения в Санкт-Петербург. Он нанёс визиты знакомым, а к Полонскому, другу студен­ческих лет, даже не заглянул. Якову Петровичу публицист и критик Страхов объяснил, что Фет в обиде на него за то, что тот много лет назад невольно дал повод  для разрыва отно­шений Тургенева с Фетом. Со стороны Полонского последо­вало вскоре объяснение. Афа­насий Фет впоследствии при­знавался: «...Сердечно раду­юсь восстановлению друже­ских отношений с человеком, на которого с университетской скамьи привык смотреть как на брата».

 

Полонский в следующем го­ду по пути из Киева наведал­ся к Фету в его курское име­ние Воробьёвку, где и провёл два дня. Поэты вспоминали годы юности, подолгу беседо­вали о литературе и поняли, что им нужно общаться поча­ще. Фет, довольный примире­нием с Полонским, пригласил «певца грёз» приехать к нему в гости всей семьёй. Предло­жение Яков Петрович с радо­стью принял.

 

В ГОСТЯХ У ФЕТА

 

В гостях у Фета Полонскому со своей семьёй удалось по­бывать летом 1890 года. Сна­чала стеснительный Яков Пе­трович засомневался, сможет ли принять Афанасий Фет всё его семейство: его самого, су­пругу и троих детей. Колеба­ния друга развеял сам владе­лец Воробьёвки, прислав до­чери Якова Полонского — На­таше шутливое приглашение в стихах.

 

А когда настал июнь-разноцвет, Полонский получил от­пуск в комитете иностранной цензуры и семейство отпра­вилось в дорогу. Фет Полон­ских встретил тепло и сам по­казал гостям своё обширное имение.

 

Деревня располагалась на левом, луговом берегу реки, и серые крестьянские избы из­дали походили на диких уток, прогуливавшихся по зелёной траве. Барский дом со всеми хозяйственными постройками находился на правом берегу, возвышенном и живописном. Он, словно рачительный хозя­ин, смотрел глазами высоких окон на противоположный бе­рег речушки Тускари. Усадеб­ный дом, как и другие служеб­ные помещения, был выстро­ен из камня. Дом Фета являл­ся поистине дворянским гнез­дом, и прочным, и удобным. И сам внешний вид его говорил о спокойной, установившейся жизни, которую обитатели до­ма вели с практически город­ским комфортом. Перед уса­дебным домом, под балконом, жизнерадостно шумел водя­ными струями фонтан, по спу­ску от дома к реке тянулись яркие цветники. Вокруг шумел листвой парк. Вековые дубы тянули к солнцу свои узлова­тые ветви, в чаще свистели и перекликались певчие птахи, над парком кружили крикли­вые грачи, а по направлению к реке, изогнув свои длинные шеи, медленно пролетали по небу боязливые цапли.


Дом А.А. Фета в Воробьевке.png

 Дом А.А. Фета в Воробьевке (вид со стороны парка)

Семейство Полонских раз­местилось во флигеле, где за­нимало, по словам сына поэ­та — Александра, три с поло­виной комнаты.

 

«БЕРУ В РУКИ ПАЛИТРУ И МАЛЮЮ»

 

Воробьёвка с её старинным парком и благоухающим са­диком очаровала Полонского. Он в погожие дни отправлял­ся писать маслом этюды. За­печатлел усадебный дом, сад, парк с пышным цветником и говорливым ручьём — «желе­зистым ключом», купальню и фонтан с виднеющимися вда­ли копнами сена на лугу.

 

Летом, бывая на природе, Яков Полонский обычно боль­ше занимался рисованием и живописью, чем сочинитель­ством. Ему хотелось запечат­леть столь быстро пролетаю­щее лето с цветами и травами, зелёными рощами и полями. Слякотной осенью, морозной, вьюжной зимой или в весен­нюю распутицу с мольбертом из дому не выйдешь. Вот поэ­ту и приходилось совершен­ствовать свой талант худож­ника в летнюю пору. Очевид­но, именно поэтому на его жи­вописных этюдах запечатлено одно время года — цветастое, духмяное лето...

 

«Вот уже две недели, как я у нашего поэта Фета... — напи­сал Полонский поэту Майкову в конце июня. —Я иногда беру в руки палитру и малюю. Те­перь списываю с натуры фон­тан, воздвигнутый Фетом. На днях он негодовал, что фон­тан этот с починками обошёл­ся ему около 600 рублей, — и зачем только он его воздвиг!— так как он его никогда не ви­дит, одышка мешает ему спу­скаться с горы вниз и подни­маться к дому, на гору».

 

Друзья-поэты неторопливо прогуливались по парку, на­слаждались благодатной по­годой, вспоминали студенче­ские годы, но лето неудержи­мо катилось к закату. И на па­мять о пребывании в Воробь­ёвке Полонский прямо на при­толоке флигеля написал:

 

Полонский здесь не без привета

Был встречен Фетом, и пока

Старик гостил у старика,

Поэт благословлял поэта.

И, поправляя каждый стих,

Здесь молодые музы их

Уютно провели всё лето.

 

 

Действительно, тёплое, сол­нечное лето, как и катящиеся под уклон годы самих друзей - поэтов, летело стремительно. Август уже задел Воробьёвку прохладным крылом, и Полон­ский засобирался в Санкт-Пе­тербург. Афанасий Фет отпра­вил вслед  другу письмо с благодарностью: «Спасибо тебе, что поэзией, музыкой, живо­писью и скульптурой покурил  в нашем захолустье. Один из прекрасных окурков остался на дверной притолоке в тво­ей комнате».

 

В письме Фету осенью того же года Яков Полонский вспо­минал о лете, проведённом в Воробьёвке: «Наше близкое сожительство, пусть мы и не надевали друг перед другом праздничных масок, —хоть мы и казали друг другу не только лицо, но и нашу подкладку, — нисколько не уменьшило вза­имного дружеского располо­жения, а скорей напротив, — и упростило, и упрочило наши отношения».

 

Летнее пребывание в фетовской Воробьёвке осталось в душе Полонского одним из самых тёплых воспоминаний.

 

 

Александр Потапов

«Панорама города» № 25 - 24 июня 2015 г.

Читайте также
Загрузить еще
1 ... 38 39 40 41 42 ... 78