31 октября 2014

Как Гитлеру воду перекрыли

Если бы не оплошность гестапо, мы сегодня поминали бы не жертв атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а испарившихся парижан, лондонцев или даже москвичей

Николай Поликарпов |
Как Гитлеру воду перекрыли

Если бы не оплошность гестапо, мы сегодня поминали бы не жертв атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а испарившихся парижан, лондонцев или даже москвичей.


Девятнадцатого ноября 1942 года по­года над захваченной немцами Нор­вегией была скверная. 


Дежурный офицер люфтваффе рассчитывал на необременительное дежурство, по­скольку низкие тучи, снегопад и шквальный ветер делали крайне ма­ловероятным появление вражеских бомбардировщиков. Большая часть дня прошла действительно в полу­сне. Однако под вечер благостную атмосферу на командном пункте нарушил звонок из службы радиоперехвата: радисты обнаружили английскую речь в эфире.


Враги панически сооб­щали открытым текстом: «Попали в метель. Сбились с пути. Началось обледенение». Немцы засуетились: у них не было на этом направлении радиолокаторов дальнего обнаруже­ния, поэтому им приходилось полагаться лишь на бинокли и звукоулавливатели.


Поднимать истребители в воздух в такую погоду было бессмысленно: они просто не нашли бы в небе цель. Однако по тревоге была активизирована вся наземная патрульная служба, усиленные отряды отправились на проче­сывание местности. Их ждал сюрприз.

 

Эх, залетные!


Галифакс.jpg

 

Ранним вечером этого дня с аэродрома Вик в Шотландии поднялись в воздух два британских тяжелых четырехмотор­ных бомбардировщика «Галифакс», каждый из которых бук­сировал по планеру «Хорса». В этих планерах сидели 34 анг­лийских десантника из состава 1-й воздушно-десантной ди­визии, добровольно согласившиеся участвовать в опасной операции «Фрешман». Ее сценарий был необычен и дерзок: при подходе к норвежскому побережью планеры должны бы­ли отцепиться и бесшумно доставить спецназовцев в окрест­ности местечка Рьюкан. Там отважным планеристам пред­стояло совершить одну из самых значительных диверсий в истории Второй мировой войны. 

Однако в тот раз судьба рас­порядилась иначе.

 

Тяжелые погодные условия привели к тому, что первый бом­бардировщик потерял ориентировку в пространстве. Его пи­лоты полагали, что все еще летят над морем, а на самом деле уже пересекли линию берега. Над сушей самолет столкнулся с горой. Летчики бомбардировщика погибли, но планер успел совершить посадку на снег, при этом из восемнадцати десант­ников в живых остались четырнадцать.


Второй «Галифакс», попав в низкую облачность и снежную бурю, запросил раз­решения вернуться на базу, которое и было получено, но при развороте лопнул обледеневший трос, и планер оторвался. По возвращении в Вик экипаж бомбардировщика мог рассказать немногое: планер скрылся из виду в тумане, уходя вниз по по­логой спирали. Десантников в Лондоне посчитали погибшими, однако на самом деле и этому планеру удалось приземлить­ся. Правда, из находившихся на его борту семнадцати человек уцелели только девять. Выжившие не бросили раненых това­рищей, пытались унести их в горы. 


Но карательный отряд вер­махта оперативно захватил экипажи обоих планеров. Раненых умертвили в госпитале в Ставангере, где врач безотлагатель­но сделал им укол воздуха в вены. Остальных пленных сразу расстреляли. Впрочем, по-немецки пунктуальное исполнение приказа Гитлера расстреливать на месте диверсантов, парти­зан и саботажников в данном случае сыграло с нацистами злую шутку. 


Когда чины государственной тайной полиции - гестапо  узнали о захвате британских солдат, они немедленно примчались, чтобы допросить их, но было уже поздно. Немцы так и не узнали, что планировали десантники и зачем им понадобилось такое количество толовых шашек и детонаторов, найденных среди обломков планеров.

 

Если бы не эта оплошность с допросом, судьба послевоенного мира могла бы оказаться совсем иной. Может статься, мы сегодня поминали бы не жертв атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, а испарившихся в пламени рукотворного солнца парижан, лондонцев или даже москвичей. 


Тот небольшой норвежский завод компании «Норск Гидро», уничтожить который должны были английские диверсанты, производил «тяжелую воду» - вещество, необходимое для успешного продвижения немецкой ядерной программы «Урановый проект». Цель этой суперзасекреченной программы была проста и величественна: дать Германии атомную бомбу к 1944 году. 


Впрочем, несмотря на повышенную секретность, партизаны сил норвежского Сопротивления узнали о планах Гитлера, сообщили союзникам, и те немедленно начали действовать. Трагический итог операции «Фрешман» стал лишь эпизодом полномасштабного сражения за «тяжелую воду», которое немцы в итоге проиграли.

 

Операция «Эвакуация»


Диверсанты.jpg

 

Итак, вернемся на год назад. Фактически операция по взрыву «Норск Гидро» началась декабрьской ночью 1941 года, когда над Норвегией выпрыгнул с парашютом капитан британского Управления специальных операций (УСО). Звали его Одд Стархейм, и на земле его ждали друзья из движения Сопротивления. 


Причиной зимней прогулки этого джентльмена стала информация, полученная в Лондоне еще в мае 1940 года. Британских экспертов тогда чрезвычайно обеспокоил тот факт, что в Норвегии немцы первым делом захватили завод государственного гидроэлектрического управления по производству «тяжелой воды». Британский экспедиционный корпус еще оборонял Нарвик, а оккупанты уже приказали руководству завода до предела нарастить производство.


В Лондоне было известно, что к тому моменту физики в Германии давно и успешно занимались исследованиями процессов деления атомного ядра, а в Бельгии немцами была захвачена половина всего мирового запаса урана (1200 тонн). Для создания «атомного котла» и превращения природного урана в оружейный плутоний-239 фашистам не хватало только замедлителя - этой самой «тяжелой воды». И они ее получили.


Одду Стархейму предстояло досконально выяснить все подробности, касающиеся завода к северу от Рьюкана. Сначала ему не повезло: в Осло Стархейм попал в руки гестапо, когда немцы ворвались ночью в приютивший его дом. Однако разведчику удалось бежать. Каждые несколько дней меняя убежище, благо сеть Сопротивления в Норвегии была хорошо развита, он добрался в Бесплодные горы (плато Хардангервидда), где располагался завод «Норск Гидро». Здесь ему предписывалось завербовать кого-нибудь из инженерно-технического состава.


Еще в Лондоне Стархейму была дана агентурная наводка на Эйнара Скиннорланда. Этот инженер отнюдь не сочувствовал пронацистскому правительству Видкуна Квислинга, хорошо знал технологический процесс и размещение производственных помещений завода, к тому же, будучи уроженцем здешних мест, мог послужить проводником в окрестных горах. 


Стархейм должен был каким-то образом ненадолго вывезти норвежца в Лондон, чтобы с его помощью спланировать диверсию, а затем вернуть его назад. Вместе с силами Сопротивления была разработана отчаянная операция. Британец набрал небольшую команду норвежцев и научил их обращаться с огнестрельным оружием. В разных портах страны свежеобученные партизаны (Эйнар в их числе) в качестве обычных пассажиров сели на небольшой пароходик «Гальтерзунд» водоизмещением всего 620 тонн (сегодня двухпалубные речные теплоходы, курсирующие по Москве-реке и Волге, имеют большее водоизмещение).


Когда на борт поднялся и сам Стархейм, он прошел на мостик и приказал капитану под дулом пистолета взять курс на Шотландию. Несмотря на то, что кораблик вообще-то совершал каботажное плавание по норвежским фьордам из Кристиансанна в Берген и вовсе не предназначался для путешествий по открытому морю, большинство норвежских матросов патриотично согласились присоединиться к «пиратам».


Неделю спустя, 17 марта 1942 года, «Гальтерзунд» благополучно подошел к причалу в шотландском Абердине. Эйнар был доставлен на место. Буквально сразу же норвежский инженер вместе с полковником Вильсоном из УСО и руководителем организации «Свободная Норвегия» профессором Лейфом Тронстейном взялись за разработку сложнейшей операции по взрыву завода «тяжелой волы» в Рьюкане.


Эйнар за одиннадцать дней прошел специальные тренировки, включавшие, например, прыжки с парашютом. Пожалуй, это был самый короткий и интенсивный курс подготовки агента за всю историю британ­ского Управления специальных операций. Спешка объясня­лась просто: уже 29 марта инженер спустился с парашютом на ледник в горах недалеко от Рьюкана. На рабочем месте он от­сутствовал менее трех недель, так что сумел объяснить перерыв в работе болезнью. Немцы ничего не заподозрили.

 

Жидкая смерть

 

«Тяжелая вода», как и обычная, не имеет ни вкуса, ни запаха, однако пить ее в чи­стом виде настоятельно не рекомендует­ся (впрочем, в микроскопических коли­чествах она входит в состав любой ми­нералки). «Тяжелой» воду делает замена стандартного атома водорода на атом дей­терия - тяжелого изотопа водорода с ато­марной массой «2». 


В лабораторных усло­виях для производства одной тонны «тяже­лой воды» необходимо переработать около 40 тысяч тонн воды обычной, потратив при этом 60 млн. киловатт-часов электроэнер­гии. Кстати, «Норск Гидро» был возможен в Норвегии потому, что там, во-первых, много горных озер, содержание «тяжелой воды» в которых чуть выше обычного, а во-вторых, много дешевой энергии, добывае­мой на гидроэлектростанциях.


Что касается ядерного потенциала «тяже­лой воды», то дейтерий в ее составе под­держивает распад обедненного урана-238 до крайне радиоактивного плутония-239. Это означает быстрое производство эконо­мичного ядерного топлива. То, чего Гитле­ру не хватало для полного конца света.

 

Героический десант

 

Вскоре после возвращения Скиннорланда в Лондоне при­ступили ко второму этапу подготовки диверсии. 18 октября 1942 года четыре норвежских эмигранта, прошедших трени­ровку в британских специальных школах УСО, благополучно спрятали спустившие их с небес парашюты на родной земле. Это была так называемая группа «Ласточка». 


Теперь им пред­стояло добраться от места высадки в районе Веморка к Рьюкану. Чтобы соблюсти конспирацию, а в некоторых случаях и просто найти дорогу, группе потребовался почти месяц! Толь­ко к 6 ноября «ласточкам» удалось организовать временную базу в заброшенном лыжном домике недалеко от цели. Тяже­лый путь по горам и ледникам заставил расстаться с большей частью продуктов, чтобы только донести взрывчатку. Все это время группа питалась лишь сушеным мясом. Лондон 9 ноя­бря получил условный сигнал: «Три розовых слона». Нелепый позывной означал, что диверсанты, наконец, находятся рядом с поселком Рьюкан.


2 диверсанта.jpg

 

Целью операции «Фрешман», описанной в начале этой статьи, было доставить им подкрепление. Однако, как вы уже знаете, план провалился. Четверо диверсантов практически без снаря­жения и еды поселились посреди ледяной пустыни. И все-таки они не теряли надежду. Скиннорланд снабжал их кое-какими продуктами, они охотились на то немногое, что обитало в Бес­плодных горах, - и ждали.

 

Тем временем в Швецию, а оттуда и в Великобританию бежал главный инженер компании «Норск Гидро Электрик» - про­фессор Йомар Брун. От него английские эксперты получили фотографии цехов, электростанции и складов завода, позво­лившие построить копию «Норск Гидро» в Великобритании. На этом макете тренировали новую группу коммандос, кото­рой предстояло решить судьбу битвы за «тяжелую воду». 


Только к 16 февраля 1943 года подготовка была завершена, и подразделение из шести человек высадилось в 45 километрах от лыжного домика, где ожидали «ласточки». Четыре месяца они там старались выжить и уже находились на грани голод­ной смерти. Впрочем, и обмороженное подкрепление, плутав­шее по горам девять дней, выглядело ненамного лучше. Из­можденные диверсанты нуждались в отдыхе, но времени те­рять было нельзя. От Эйнара приходили тревожные вести об отправке партий «тяжелой воды» в Германию. Операцию ре­шили проводить несмотря даже на увеличившуюся активность: немецкой охраны и прибытие в район завода подразделений войск СС.

 

За 36 часов до начала операции случился неожиданный инци­дент. К лыжному домику вышли две пары влюбленных моло­дых людей, решивших прогуляться на природе. Следует при­знать, прогулка вышла насыщенной; из занесенной снегом хижины выскочили обмороженные мужики с автоматами и фактически взяли гулявших в заложники (хотя они, как нор­вежские патриоты, отнеслись к этому с пониманием).


Дальше последовали напряженные часы финальной подготов­ки: проверка снаряжения, облачение в британскую военную форму, чтобы в случае краха отвести подозрение от местных жителей, и обязательная раздача экстренной капсулы с ядом каждому диверсанту. Под вечер 26 февраля все было готово. Алое зимнее солнце на закате осветило величественный гор­ный пейзаж. Бросив на него прощальный взгляд (что и гово­рить, половине группы он основательно намозолил глаза), ди­версанты двинулись в сторону завода.

 

Практика большого взрыва

 

Около полуночи группа заняла позиции в 500 метрах от за­бора предприятия. 27 февраля в 3 часа ночи, после смены не­мецкого караула, началось выдвижение к назначенным целям. Гидроэлектростанцию и завод прикрывала с одной стороны неприступная отвесная скала, с другой было глубокое ущелье, по дну которого протекала река.


Временный мост через ущелье длиной 75 метров освещался прожекторами и простреливал­ся из пулеметов. Нечего и думать было перебраться по нему на другой берег. Значит, предстояло спуститься в ущелье и перей­ти вброд ледяную реку. Это было возможно благодаря падению уровня воды зимой. 


Шесть человек входили в группу прикры­тия. В случае обнаружения они должны были обезвредить или хотя бы связать боем немецкую охрану до выполнения задачи основной группой. Последняя называлась «группой уничтоже­ния» и состояла из четырех человек: двух свежих десантников и двух норвежских партизан из числа «робинзонов».

Вальтер Боте


В подвал под цехом электролиза, где находилось сердце за­вода - установка для получения очищенной окиси дейтерия, можно было попасть либо через сам цех, либо через запасной вход в подвал, либо через кабельную шахту. Оказалось, что немцы усилили охрану: возле каждой двери стояло теперь по паре часовых, снять которых без шума было невозможно. По­этому решили пробираться ползком через узкий кабельный тоннель, таща за собой десятки килограммов взрывчатки. «Марш-ползок» прошел успешно: сняв решетку, группа бес­шумно появилась в заветном подвале. Там над книжкой,    освещенной скудным светом настольной лампы, идиллически дре­мал единственный охранник. В полутьме угадывались конту­ры лабораторной установки, нагромождение трубопроводов и резервуаров. После пробуждения сторожа с помощью дула ав­томата выяснилось, что он норвежец и... ничего не имеет про­тив антифашистских диверсий!

 

Когда заряды были заложены и заработал часовой механизм, все бросились в тоннель, на прощание, напутствовав сторожа: «Беги отсюда как можно скорее!» Обратная дорога показалась если не легче, то значительно короче. Вскоре диверсанты вы­брались наверх, где их ожидала группа прикрытия, так и не сде­лавшая ни одного выстрела. До взрыва оставалось двадцать ми­нут, которые пролетели мгновенно. Впрочем, подрывники успе­ли удалиться на значительное расстояние. На последней минуте они встали и принялись считать секунды: 57,58,59... 60!

 

Однако грохота не последовало. Все переглянулись в тревож­ном ожидании: «Что могло случиться?» Но тут раздался глу­хой звук, не сопровождавшийся огнем или дымом. Затем горы снова накрыла тишина. Был взрыв или нет? Удалась ли опе­рация? Размышлять об этом, не было времени. За пару недель британские коммандос прошли на лыжах более 400 километ­ров по горам захваченной немцами страны, добравшись в ито­ге до нейтральной Швеции. Четверо норвежских партизан остались в окрестностях завода, чтобы проследить за результа­том операции.

 

Гитлер.jpg


Победа

 

18 февраля из Норвегии в Лондон пришла долгожданная радио­грамма: «Операция удалась!» Установка высокой концентрации и электрооборудование были полностью уничтожены. Немцы рассвирепели. 


Позже Клаус Хелберг вспоминал, что по приказу лично прибывшего в Рьюкан рейхскомиссара Норвегии Йозефа Тербовена были арестованы десять местных жителей, которых должны были расстрелять, если рабочие не выдадут «саботаж­ников». Однако немецкое расследование быстро установило, что здесь действовали не партизаны-самоучки, а британские асы се­кретных операций, и на гражданских зло срывать не стали.

 

Даже через полгода после диверсии немцы так и не смогли вос­становить завод для использования его на полную мощность, однако кое-что починить все-таки удалось...


И сразу же после этого 143 американских бомбардировщика В-17 сбросили на завод в общей сложности 711 бомб! Впрочем, шестьсот из них не попали в малоразмерную цель. Оставшаяся сотня уничтожила электростанцию и часть трубопроводов, хо­тя сам завод так и не был разрушен. 


Можно было бы провести новую диверсионную операцию, но усиленная немцами система охраны практически не оставляла шансов на успех. Правда, про­изводство «тяжелой воды» теперь давало немцам считанные ли­тры. Наработанные к тому времени запасы решено было от гре­ха подальше переправить в Германию. Однако Сопротивление узнало и об этой операции.

 

20 февраля 1944 года трое агентов УСО пробрались на борт парома, груженного бочками с 15 ты­сячами литров «тяжелой воды» (большая часть запаса, вырабо­танного заводом «Норск Гидро»). Заложенные агентами мины сработали на середине озера Тиннсе, утопив атомные надежды Гитлера на глубине 400 метров.

 

Так закончилось великое (хотя и мало кому известное до насто­ящего момента) противостояние норвежского Сопротивления и Гитлера, ничуть не уступающее по значимости обороне Сева­стополя или Курской битве.

 

Слава героям!


Читайте также
Загрузить еще
1 ... 38 39 40 41 42 ... 78