Конфеты от маршала Жукова
Маленький домик привлекает внимание резными наличниками, кружевным карнизом — и памятной табличкой на дверном косяке
Это не мемориальная доска, просто гости хозяев, однажды услышавшие за чашкой чая, кого здесь принимали в 1943-м, были так поражены, что в следующий раз вернулись со сделанной на заказ табличкой. И теперь каждый, кто проезжает мимо, заинтересовавшись, может постучать в этот дом и услышать семейное предание.
«ВСЁ СЕЛО ЗНАЕТ!»
Жительница села Сельцы Рыбновского района Лидия Моисеенко проводит экскурсию по дому.
- Всё с тех пор изменилось - столько лет прошло! В этой комнате у нас тогда фикусы росли — до самого потолка, а здесь, где сейчас диван, стояла кровать, на которой спал Жуков. - Лидия Васильевна показывает гостиную, в которой только стены помнят присутствие знаменитого маршала. А вот на террасе блестит боками самовар, из которого, по словам хозяйки, Георгий Константинович пил чай.
- К нам когда гости из Польши приезжали, просили продать, - говорит Лидия Васильевна. - Да разве с таким красавцем расстанешься! А главное, у нас ни фотографий не осталось, ни бумажки, на которой Жуков нам свой адрес написал. Ничего, в общем, что бы напоминало о тех днях. Вот только этот самовар его и помнит.
В начале осени 1943 года нашей героине было почти пять лет. Здесь, в лесах вокруг Селец, тогда формировалась польская дивизия имени Костюшко.
- В сентябре Сталин направил Жукова проверить, какова боевая готовность этой дивизии, - рассказывает супруг Лидии Васильевны Анатолий Григорьевич. - Маршал приехал в Сельцы в сентябре 1943-го. Точной даты нам никто не сообщил, хотя мы обращались в ФСБ и Минобороны. Ответили, что это секретная информация. А какие секреты, если всё село знает, что Жуков здесь был!
Чем же привлёк Георгия Константиновича именно этот дом? Лидия Васильевна рассказывает, что ещё с самого начала формирования под Сельцами польской дивизии у них остановились офицеры из особого отдела.
- Считалось, что нашей семье можно доверять, раз уж здесь особисты жили, - поясняет хозяйка. - Да и в доме через дорогу жил командующий польской армией Зыгмунт Берлинг. Мама рассказывала, что Жуков провёл у нас три дня. То же самое говорил и старший брат Николай. Ему в 1943-м было уже 19 лет. Сама я мало что помню — маленькая была. А тех, кто хорошо помнит приезд Жукова, уже нет в живых.
ТУАЛЕТ ДЛЯ МАРШАЛА
По словам Лидии Васильевны, когда приехал Георгий Жуков, особисты освободили дом для него и его адъютанта. Узнав, что к ним приедет маршал, семья быстро построила новый туалет, - старый был уже слишком ветхий и для приёма высокого гостя совершенно неприемлемый. Его потом ещё много лет так и называли — «Жуковским»...
- Помню, как нас с племянником Толей мама и сестра отправили на печку, закрыли шторкой и велели не высовываться, - продолжает Лидия Васильевна. - Мама рассказывала, что в доме у нас проходило совещание, на котором, кроме Жукова, присутствовали поляки, в том числе писательница Ванда Василевская, командующий дивизией Берлинг, представители Франции и Англии. Я чётко помню, что когда оно закончилось, из соседней комнаты вышел мужчина и увидел нас на печке. Спросил: «А это что за дети?» Моя сестра объяснила. Мужчина этот снова на несколько секунд исчез в соседней комнате, а потом вернулся и дал мне и Толе по шоколадной конфете. Вот этот момент я помню хорошо, ведь тогда попробовала такую вкусную вещь впервые в жизни!
О продолжении дня Лидия Васильевна рассказывает со слов мамы, Марии Ивановны. Жуков ушёл, а вскоре адъютант стал его искать. Хозяйка дома плечами пожала: «Не знаю, к полякам, наверное, пошёл». Когда Жуков вернулся, адъютант на него накинулся: «Вы почему ушли? Знаете же, что я перед самим (перед Сталиным, то есть) за вас отвечаю». Жуков извинился и пообещал, что больше этого не повторится.
- Уезжая, Георгий Константинович оставил адрес, приглашал в гости, если будем в Москве, - говорит Лидия Васильевна. - Вряд ли бы кто-то всерьёз решил воспользоваться этим предложением. Адрес потерялся.
«ЛУЧШЕ БЫ Я УМЕРЛА»
Приезд маршала стал любимой сельской легендой, и старожилы помнят ещё несколько связанных с ним баек и историй. Лидия Васильевна вспоминает, например, как Жуков с адъютантом ходил в баню к кому-то из местных жителей и как кто-то из поляков взял их тёплое офицерское бельё и подложил новое, но тонкое, солдатское. Адъютант очень возмущался, а Жуков будто бы ответил: «Да успокойся! Вернёмся и другое бельё себе возьмём». Брат моей собеседницы, Николай, рассказывал, что Жуков каждое утро просил, чтобы он на него во дворе выливал ведро ледяной воды. А к «Жуковскому» туалету в селе сложилось почтительное отношение - настолько, что некоторые гости Марии Ивановны наотрез отказывались им пользоваться: мол, куда им, крестьянам, до маршальских удобств!
Лидия Васильевна с мужем на некоторое время уезжали жить в Литву. Она хорошо помнит, как приехала к матери, которая тогда тяжело болела, в первый раз после смерти маршала.
- Мама не спросила, ни как мы добрались, ни как у нас дела,- рассказывает моя собеседница. - Первый её вопрос был: «Лида, а ты знаешь, что Жуков умер?» Конечно, я знала. А мама и говорит: «Как же мне его жалко! Такой хороший человек был. Лучше бы я вместо него умерла».
Официально факт пребывания Жукова в Сельцах не признан, подтверждающих его документов нет. Воспоминания старожилов в расчёт не принимаются. Верить или нет в историю Лидии Васильевны - дело каждого. Для неё же не слишком важно, кто как относится к её словам. Она просто помнит рассказы мамы и брата — и вкус шоколадной конфеты.
Юлия Верёвкина